«Острова, царская Россия и советское прошлое»

— Дима, какое общее впечатление сложилось у тебя от Архангельска?

— Вообще, конечно, есть тут такая смесь всего и вся: начиная от времён царской России и до ощутимого присутствия советского прошлого. Ко всему этому добавляются островные деревни с их деревянной архитектурой, и получается один большой узел, опылённый сверху современной рыночной Россией. Так же и люди. Они, конечно, привыкают к этому, но их идентичность очень расшатана. У местных жителей нет понимания — советские ли они люди, или царской России, или, наоборот, малых народов. В общем, смесь получается достаточно... ядрёная?

«Художник Дима Филиппов приехал на резиденцию, съездил в разные космические места, на берег Белого моря, на горящие острова, успел стать своим в легендарной Базе торпедных катеров. Сегодня отбыл на Алтай» / Дима с кураторами Arctic Art Forum — Екатериной Шаровой и Кристиной Дрягиной

— Думаю, самое время переключиться на твою биографию. Расскажи, как начинался твой творческий путь?

— Я родился и вырос на Алтае, причём на Алтае не горном, а степном, в маленьком городе Корняк. В этом городе жила моя мама, а отец туда попал после учёбы в Кемеровском Горном Институте по распределению. Он работал в шахте по добыче полиметаллических руд. В 1994 году шахты закрыли, и он остался без работы. В этих шахтах надо побывать, надо ощутить этот пейзаж: просто степной Казахстан, огромные поля, где поднимали когда-то целину, а сейчас ничего нет, и полный эффект запустения. Мой отец остался наедине с этими открытыми пространствами, что как-то повлияло на него психологически. Он яро верил в коммунистическую идею, не смог подобраться и привыкнуть к новой реальности.Такое вот взросление в атмосфере яркого конфликта человека, пространства и истории повлияло на меня. Постепенно я стал обращаться к истории своего отца, как к метафоре ощущения человека в мире, пространстве и времени. Первые мои осознанные художественные работы были про моего отца, когда мы с ним просто ездили на те шахты, где он работал, и я снимал руины, остатки зданий. Диалог с моим отцом был попыткой понять собственное прошлое. Я осознавал, что таких людей очень много, и мой отец — один из тысяч. Сквозь него мой интерес к искусству, как к методу познания мира, вошёл в более профессиональную практику.

Потом я уехал оттуда. Сначала в Барнаул, столицу Алтайского края, где какое-то время учился в университете. Потом университет бросил. Начал потихоньку входить в художественное сообщество. С коллегами мы стали делать самоорганизованные галереи, выставки. Позже пришло понимание: надо где-то отучиться, потому что Алтай ещё сильнее оторван, чем Архангельск. Туда невозможно трое суток ехать на поезде, а самолёты стоят дорого. Так, в 2011 году, я переехал в Москву, где отучился в Институте Проблем Современного Искусства. Начал участвовать во всех выставках, в каких только мог. И, постепенно, стал с коллегами делать свою галерею — «Электрозавод». Вот так я уже пять лет живу и работаю в Москве.

Открытие выставки "Лучшие дни, чтобы остаться до утра"

— Ты так легко определился с выбором профессии художника. Может быть, есть пара советов для нынешних выпускников которые выбирают между творчеством и так называемой «настоящей профессией»?

— Я считаю, что у них может не хватать желания или уверенности в том, что они действительно хотят этим заниматься. Если ты действительно захочешь, то ты найдёшь возможность. Хотя, с другой стороны, мне повезло — на меня родители никогда не давили. Я смог избежать этого конфликта, пытаясь объяснить им, что я делаю. Возможно, в Архангельске получается так, потому что пока нет живых примеров. Старшему поколению надо увидеть, что искусство развивается, что это не просто шатание по каким-то странным местам, а действительно часть культуры и жизни, в которой есть возможность двигаться дальше, ездить по миру, самосовершенствоваться.

— Что лично для тебя значит искусство?

— Для меня искусство – это способ познания времени, в котором ты живёшь, мира вокруг тебя. Возможно, будет громко сказано, но это определённый стиль жизни. Когда ты понимаешь, что отчасти свободен от обязанностей по работе или дому, у тебя появляется свободное время, чтобы посвятить его вглядыванию в обыденность, всматриванию в те вещи, которые, может быть, в потоке будней ускользают от нас. И сквозь такие короткие озарения сквозит настоящий смысл. Я считаю, что в абсолютно обыденной ситуации — как в сегодняшнем дне, так и в каких-либо исторических событиях — можно многое увидеть. Даже если мы посмотрим на это кафе (Дима имеет в виду «БлинХаус» недалеко от СГМУ - прим.). Это суперузел пересечения факторов — 90-х годов, когда это здание было построено; людей, которые пришли в бизнес; развития места до сего дня. Любая ситуация, в принципе, может рассказать художнику множество интересных вещей. Поэтому искусство – прежде всего способ познания.

Галерея «Электрозавод» в Москве, одним из создателей и кураторов которой является Дима Филиппов

— Как ты думаешь, может ли искусство способствовать развитию страны или региона? А каким образом?

— Вот это хороший вопрос. Я не социолог и не культуролог – мне сложно сказать. Но я убеждён в том, что искусство определённым образом меняет сознание человека. Не насильственно, а как бы подталкивая его, опять же, на вглядывание в некие ситуации. Оно позволяет не жить одним днём, думая только о насущных проблемах, оно создаёт небольшую дистанцию по отношению к той ситуации, в которой ты живёшь. В этом смысле человек, который интересуется искусством, он, мне кажется, даже больше психологически защищён от казусов жизни. Он философски смотрит на мир и способен создавать не только для себя, но и для других. Это тот момент, когда зона комфорта выходит за пределы твоей квартиры и распространяется дальше в город. И какие-то такие низовые инициативы способны в конечном итоге поменять и весь этот город, и страну. Конечно, прежде всего, художник – это эгоист: если ему нравится, он только это и делает, а уже потом думает о зрителе. Позиционировать всё это некой социальной задачей слишком пафосно, но порой хотя бы подумать об этом стоит.

Открытие выставки «Индустрия анонимности»

— А что вы, как современный художник, думаете о людях, не воспринимающих современное искусство?

— Тут, опять же, возникает разделительная полоса между современным искусством и другими людьми или художниками. Мне кажется, что основной парадокс заключается в том, что сами художники очень часто выстраивают некий барьер, противоречащий пониманию людей, не включённых в эту историю. То есть художники своей любовью к какой-либо конкретной теории сами же дистанцируют людей от возможности их понять. Я считаю, что искусство, для начала, можно объяснить в двух-трёх словах. И, если правильно объяснить, оно будет понятно каждому. Тут дело не в том, что люди не понимают и не хотят понимать, а в том, что художники должны захотеть пойти и рассказать. Это не вокруг нас тёмные люди, а мы слишком светлые, наделённые даром. Художники должны быть более открытыми.

Дима представит проект, созданный на основе августовских исследований Архангельска и близлежащих к нему территорий уже в этот четверг в Гостиных дворах. Начало — в 18.00